Юрий Лисицын: Реформы назрели. Нужна политическая воля
|
Сегодня, 12 марта, исполняется 75 лет академику РАМН Юрию Лисицыну - одному из наших самых известных социал-гигиенистов, или говоря современным языком, специалистов по общественному здоровью и здравоохранению, заведующему кафедрой общественного здоровья и здравоохранения Российского государственного медицинского университета. Впрочем, как считает сам Юрий Павлович, юбилеи надо отмечать прежде всего по трудовой деятельности. Его трудовой стаж составляет ровно полвека, из них 40 лет он заведует кафедрой, 30 лет является бессменным председателем Научного общества историков медицины. Только что вышли в свет две его новые книги - учебник для вузов "Общественное здоровье и здравоохранение" и монография "Здравоохранение XX века".
- Юрий Павлович, около пяти лет назад вы предложили для нашей газеты новую рубрику - "Беседы с корифеями". Причем не только предложили, но и провели в редакции более десятка встреч с выдающимися российскими учеными, а мы постарались подробно осветить их. Но при этом сам академик Лисицын, выступая в роли очень компетентного собеседника, все же оставался в тени. Пришло время поговорить о вас... - Прежде всего, я благодарю "Медицинскую газету" за то, что имею возможность выступать на страницах этого самого уважаемого мною издания. Впервые мне приходится говорить о себе. Родился я в Клину Московской области, жил там неподалеку от знаменитого дома Чайковского. Отец мой заведовал районным отделом народного образования и пользовался в городе большим авторитетом. Ему оказали большую честь, избрав председателем совета Дома-музея Чайковского. По традиции, которая продолжается и по сей день, в апреле, в день рождения великого композитора, туда съезжался весь музыкальный бомонд. Ребенком я был свидетелем этих вечеров. Сидел на коленях у Валерии Барсовой, видел Давида Ойстраха, Антонину Нежданову, Александра Пирогова, Максима Михайлова. И сегодня, когда я бываю в Клину, обязательно хотя бы на час заглядываю в Дом-музей Чайковского - ведь он связан у меня с приятными детскими воспоминаниями. Я окончил школу с золотой медалью, мое сочинение на свободную тему даже получило первое место на конкурсе лучших работ в Московском педагогическом институте. Дальше наступил мучительный период - куда идти? Мысль поступать в медицинский институт пришла, наверное, случайно, ведь в роду у меня не было ни одного медика. Пришел на Моховую, где тогда были первые два курса 1-го Московского медицинского института, и меня как золотого медалиста (а это был первый год, когда выпускники школ награждались медалями) приняли туда без экзаменов. Тема моей кандидатской диссертации была связана с неврологией, - "Первая отечественная школа невропатологов и деятельность А.Я.Кожевникова". Этой же теме была посвящена и моя первая монография. Это определило мой дальнейший интерес, связанный с психологией, социологией. Кандидатскую диссертацию я защитил досрочно, оставался целый год, и мои наставники не знали, что со мной делать. Сначала работал ассистентом на кафедре истории медицины, с 1955 г. стал научным сотрудником Института организации здравоохранения и истории медицины им. Н.А.Семашко. Его тогда возглавлял профессор Евгений Ашурков. - Когда-то он был и главным редактором "Медицинской газеты"... - Да, но несколько позже. Кстати, я сроднился с "МГ" уже в то время, поскольку Евгений Дмитриевич приглашал меня на заседания редколлегии, усаживая рядом с собой. Позже я стал старшим научным сотрудником НИИ им.Н.А.Семашко, заведующим отделом, заместителем директора института по науке. И вот я, молодой человек, которому еще не было и 35, неожиданно получаю предложение от ректора 2-го Московского медицинского института профессора Марии Гавриловны Сироткиной стать заведующим кафедрой организации здравоохранения и истории медицины. К моему удивлению, меня избрали на эту должность без сучка и задоринки. И уже будучи заведующим кафедрой, в 1966 г. я защитил докторскую диссертацию на тему "Анализ теорий здравоохранения и состояние здоровья населения в мире". - Вы являетесь автором более 40 учебников, руководств, монографий и, в отличие от некоторых своих коллег, автором подлинным, не подписывающимся под работами своих сотрудников. Как вам это удается? - Я выработал для себя правило - ежедневно, как бы я себя ни чувствовал и где бы я ни был, - что-то прочесть по своей специальности, узнать что-то новое и, если есть возможность, написать хотя бы три страницы в день. Эту норму я соблюдаю на протяжении последних 20 лет. Поэтому каждый год у меня выходит по большой книге. Отличной школой для меня стала работа над Большой медицинской энциклопедией, меня пригласил талантливый историк медицины профессор Борис Дмитриевич Петров. Я до сих пор остаюсь членом редакционного совета Большой медицинской энциклопедии и редактором отдела истории медицины. - Есть надежда, что выйдет наконец новое издание БМЭ, которого врачи так ждут? - Ее четвертое издание должно было выйти в 90-е годы, но, увы, по финансовым причинам задерживается. Но сейчас дело с мертвой точки сдвигается. Во всяком случае, нас вдохновляет пример Большой российской (бывшей Большой Советской) энциклопедии, работа над новым изданием которой уже началась В 1981 г. в моей судьбе произошел еще один неожиданный поворот - по предложению министра здравоохранения СССР Бориса Васильевича Петровского, когда я находился в командировке, в порядке партийной дисциплины меня назначили директором Всесоюзного научно-исследовательского института научной медицинской информации (ВНИИНМИ). Пришлось на это согласиться, но при условии сохранения должности заведующего кафедрой, с которой я уходить не хотел. 10 лет возглавлял ВНИИНМИ, мы создали отечественную базу данных по медицине по образцу "Medline", международную систему медицинской информации "Мединформ", первыми стали пользоваться автоматическим набором на тогдашних "компьютерах" - вычислительных машинах "Минск", ЕС-60. Это были монстры, которые занимали нескольких комнат... - Вы много лет работали экспертом ВОЗ. Расскажите об этом подробнее. - Я, наверное, могу попасть в Книгу рекордов Гиннесса - участвовал в 24 Всемирных ассамблеях здравоохранения, начиная с 1957 г., когда наша страна была повторно, после двухлетнего перерыва, принята в ВОЗ. СССР был одним из инициаторов создания ВОЗ, но в 1955 г. решил выйти из нее, сочтя размер членских взносов слишком высоким (по их объему мы занимали второе место после США, и это устраивало всех членов ВОЗ, кроме, разумеется, нас). Как раз в то время профессор Ашурков предложил мне возглавить отдел по сотрудничеству с ВОЗ в НИИ им. Н.А.Семашко. Отдел занимался подготовкой всех материалов, которые шли через ВОЗ, в том числе выступлений наших министров здравоохранения. Работая более 20 лет с ВОЗ, мы накопили опыт, подобрали кадры. Из ныне живущих я бы отметил профессоров В.Таточенко и Д.Венедиктова, академика РАМН Н.Измерова. Жаль, что теперь их не привлекают в качестве экспертов по сотрудничеству с ВОЗ. У нас преемственность почему-то не соблюдается, в отличие от зарубежных стран, где таких специалистов берегут. Одной из наших инициатив стало проведение Алма-Атинской конференции в 1979 г., посвященной важнейшей проблеме здравоохранения - медико-санитарной (теперь ее более точно называют медико-социальной) помощи. Успехи советского здравоохранения в этой области были бесспорными. - Но вы все же не испытываете ностальгию по советской системе здравоохранения? - Нет, тем более что она во многом жива до сих пор, только ее пороки стали более заметными. Так, первичное звено брало на себя до 80% всей потребности в медицинской помощи, но по финансированию все происходило ровно наоборот, и мы еще в советские годы обращали внимание на недопустимость такого перекоса. К сожалению, взятые Советским Союзом перед ВОЗ обязательства уделять большее внимание первичному звену оказались невыполненными. И на сегодняшний день львиная доля бюджета здравоохранения идет на стационарную помощь, а в идеале соотношение расходов на амбулаторную и стационарную помощь должно быть 50 на 50. Советская система была достаточно стройной, но развивалась она по экстенсивному пути, исходя из феномена, который имел дореволюционные корни. В стране было мало больниц и врачей, и с 20-х годов прошлого века эту проблему решали, наращивая число лечебных учреждений, готовя все больше специалистов и не уделяя внимания их оснащенности, качеству медицинской помощи. В первые годы советской власти это было оправданным, но остановиться надо было еще лет сорок назад, а мы продолжали "гнать вал", и делаем это до сих пор. В результате врачей на душу населения у нас чуть ли не вдвое больше, чем в развитых странах, соотношение врач - медсестра 1:2, а должно быть, как минимум, 1:4. Нужно учитывать мировой опыт, псевдопатриотизм здесь неуместен. Зачем нам столько стационарных коек - 106 на 100 тыс. населения, тогда как достаточно 80? Они не сокращаются, поскольку главные врачи по-прежнему имеют штатное расписание и финансирование, исходя не из числа пролеченных больных, а из количества коек. А разве глава местной администрации, мечтающий быть избранным на следующий срок, может закрыть неэффективно работающую больницу? И еще один серьезный недостаток, доставшийся нам в наследство от советского здравоохранения, - отставание в технологиях. И дело здесь не только в отсутствии средств, но и в нерациональном их расходовании. Например, в Москве томографов на душу населения больше, чем в Японии, но попробуйте бесплатно пройти на нем обследование - ничего не получится. А ведь почти все они куплены на бюджетные деньги. То же и с ультразвуковыми аппаратами - где-то не знают, что с ними делать, а где-то их катастрофически не хватает. - А что вы думаете о переходе на семейную медицину? Приказ Минздрава об этом вышел более 10 лет назад, а семейных врачей днем с огнем не сыщешь... Внедрение семейной медицины у нас идет такими медленными темпами, потому что оно до конца не продумано, а сам этот вопрос у нас запутан. Не все понимают разницу между врачом общей практики и семейным, да и зачем при наличии большого числа педиатров и участковых терапевтов в городах иметь семейного врача? Приводят в качестве примера Великобританию, но там такая система сложилась более века назад, и никто ее искусственно не насаждал. Думаю, нам нужно идти по пути подготовки терапевтов и педиатров общей практики, которые вдвоем и станут выполнять функции семейного врача. Конечно, они должны будут взять на себя часть функций узких специалистов, с соответствующей надбавкой к зарплате, иначе работа участковым терапевтом останется такой же непрестижной, как и сейчас. Ну а в сельской местности, где не хватает специалистов, семейные врачи, конечно, имеют право на существование. - Юрий Павлович, всем известна ваша "формула здоровья". Расскажите, как она родилась. - Я получил эту формулу с группой сотрудников в конце 60-х - начале 70-х годов. Мы исходили из того, что здоровье обусловлено факторами риска и непосредственными причинами, вызывающими заболевания. Выбрали около 2 тыс. наиболее значимых факторов - биологических, химических, социальных и других. Каждый из них мы подвергли статистическому "взвешиванию" и определили его значимость. Оставили те, которые более чем на 50% влияют на возникновение и развитие явно распространенных заболеваний - сердечно-сосудистых, инфекционных, органов дыхания и др. Из этих 2 тыс. факторов мы отсеивали те, которые данному критерию не удовлетворяли. В результате осталось около 20 факторов, мы разделили их на две группы - субъективные, зависящие от поведения человека (употребление алкоголя, курение, стрессы, питание, физическая активность), и объективные, при которых имеются начальные патологические формы (предболезнь). Когда же мы начали анализировать вклад этих факторов, то поняли, что более чем наполовину здоровье определяется условиями жизни человека. Мы показали, что на 55% состояние здоровья обусловлено образом жизни, на 20% - экологическими факторами, на 15% - наследственностью и только на 10% - состоянием медицинской помощи. Я доложил свои данные на заседании Всемирной ассамблеи здравоохранения и не успел вернуться в Москву, как ВОЗ опубликовала их с припиской "по нашим данным", а моя фамилия нигде не фигурировала. Факт неприятный, но в то же время это свидетельство того, что ВОЗ приняла мою "формулу здоровья", которую я считаю своим самым крупным достижением. Она имеет стратегическое значение. Ведь если мы точно знаем раскладку факторов, от которых зависит здоровье, то можно составить научно обоснованную программу по охране здоровья. Но действуют лишь целевые программы, которые относятся хотя и к наиболее важным, но все же отдельным проблемам медицины. По существу, речь идет о залатывании дыр, а нужна программа по охране здоровья, за которую должен отвечать президент страны. Прав наш министр здравоохранения, объявивший охрану здоровья фактором национальной безопасности. Но нужны не только слова, но и политическая воля для выработки стратегии развития здравоохранения и основанного на ней плана действий с точным указанием сроков его выполнения. Только так можно приступить к проведению настоящих реформ, которые назрели очень давно. Беседу вел Федор СМИРНОВ. |